Почему мы стареем. С точки зрения науки

Эта информация взята с одного англоязычного курса, она будет полезна тем кто интересуется развитием себя и открытием того как работает собственный организм и мозг.

Нам нужно дать определения двум терминам, прежде чем мы начнем говорить о старении наших мозгов. Они вам знакомы: «продолжительность жизни» и «старение». Словарь определяет «продолжительность жизни» как срок жизни человека. А вот более биологический взгляд на это. Здесь нужно представить свой мозг как фабрику. Молекулы, которые управляют ежедневными функциями внутри клеток вашего мозга, будут похожи на рабочих крупной фабрики. Этот завод должен выдавать свою продукцию 24 часа в сутки, иначе вы умрете.

Время от времени оборудование фабрики повреждается – как и на любом заводе, работающем 24 часа 7 дней в неделю. Его необходимо ремонтировать. Так и происходит. Каждая клетка вашего мозга имеет крохотных инженеров по ремонту молекул - как часть рабочей силы фабрики. Их единственная функция – ремонтировать повреждения, вызванные обычным износом. Эти крохотные ремонтники работают под тщательным наблюдением. Частично они управляются генетическими программами внутри нейронов.

Пока ремонтники выполняют свою работу, ваш мозг остается здоровым и функциональным. Как и весь остальной организм. Так как клетки страдают от повреждений, их нужно ремонтировать. Вот тут и появляется наше биологическое определение продолжительности жизни. «Продолжительность жизни» можно определить, как срок, в течение которого эти парни могут выполнять свою работу. Пока они с вами – вы живы, и вы можете жить долго, если они постоянно рядом.

Это приводит к интересному факту. Ваши системы ремонта напрямую определяют, как долго вы будете зависать на этой планете. Они напрямую влияют на вашу продолжительность жизни. Цитируя исследователя Леонарда Хэйфлика, продолжительность жизни задает вопрос: «Почему мы живем столько, сколько живем?»

Теперь перейдем ко второму определению – для слова «старение». Это прозвучит знакомо, так как биологическое определение старения также включает в себя эти ремонтные системы.

По мере старения, причины которого на самом деле не особо ясны, эти механизмы изнашиваются. Они перестают работать. Когда это происходит, в соответствующих тканях накапливаются неотремонтированные повреждения. Ткани начинают отказывать. В конце концов то же происходит и с вами в целом. «Старение» можно определить, как сдвиг баланса в ситуации, когда ткани в основном ремонтируются, в сторону, где они в основном отказывают.

Когда это происходит? В большинстве организмов это происходит после репродуктивной зрелости. Вы прожили достаточно долго, чтобы передать свои гены следующему поколению. После исполнения своего репродуктивного долга, вы начинаете свое долгое прощание. Больше не существует необходимости в рамках естественного отбора для вас слоняться по планете. Это ведет к ужасному выводу: цена, которую вы платите за занятия сексом – это ваша смерть.

Леонард Хэйфлик очень элегантно подводит итог отличию этих двух слов. Продолжительность отвечает на вопрос: «Почему мы живем столько, сколько живем?», а старение: «Почему в конце концов что-то идет не так?»

 

Как мы стареем

Конечно, пожилой возраст неизбежен – вот почему я говорю «почему в конце концов что-то идет не так?» Это напоминает мне старую историю о гробовщике и пожилой женщине. Только что умер ее очень старый муж, и гробовщик спрашивает ее: «Сколько лет было вашему мужу?» «98», отвечает она. «На два года старше меня». «Так вам 96,» - подсчитал гробовщик. «Ага,» - выдохнула она. «Вряд ли есть смысл даже тащиться домой, не так ли?»

Вот так. Все подвергается износу. Пока еще никому не удалось победить процесс старения, как и ей.

В этом разделе я собираюсь еще немного рассказать об износе. Кое-что будет удивительным, коечто – реально депрессивным. О стареющих телах нам известно четыре вещи. Первое: биологический износ в рамках организма происходит неравномерно. Некоторые ткани остаются здоровыми всю вашу жизнь. Другие – быстро изнашиваются.

Второе: старение мозга переживается индивидуально. Оно следует той же неравномерности, как и остальное тело. У некоторых людей системы мозга существенно разрушаются. У других они совершенно не подвержены разрушению. Либо оно происходит гораздо медленнее. Некоторые страдают от реально заметных когнитивных дисфункций в возрасте 50 лет. У других не заметно никакого ущерба и в 94 года.

Третье: почти все страдают от потери памяти в процессе старения. Почти все в процессе старения страдают от того, что называется «проблемой перефокусировки». Через минуту я еще расскажу об этом. Четвертое: существуют способы замедления этого когнитивного спада. Или даже лучше – существенной отсрочки неизбежного. Социальные взаимодействия и упражнения могут снизить скорость естественного износа стареющего мозга.

Эти четыре пункта вы можете положить в свой биологический банк. У меня нет места, чтобы подробно рассказать о каждом из них. Вообще-то, я сфокусируюсь лишь на трех вещах: на одном изменении в поведении, на одном клеточном изменении и на одном – молекулярном, для иллюстрации. Как я говорил – это не всеобъемлющий курс. Мы просто проводим экскурсию, чтобы показать кое-что из того, что вас может ожидать.

Сначала поговорим о памяти. Потеря памяти также неравномерна. Некоторые ее типы сильно сопротивляются переменам – одним из них является долгосрочная семантическая память. Это память на вещи в самом широком смысле – от вашего имени до того, что нужно делать с банкоматом.

Некоторые виды памяти меняются очень сильно. Больше всего этому подвержена «проспективная память». Позвольте привести вам пример такой памяти. Приходилось ли вам когда-нибудь отправиться за чем-то в подвал, и когда вы приходили на место, то полностью забывали, зачем вы туда спустились? Это и есть проспективная память. Это способность вспомнить, что нужно предпринять какое-то действие или осуществить план в определенное время. У меня для вас плохие новости. Все будет становиться только хуже. По мере старения наши навыки проспективной памяти слабеют.

Другой тип памяти, который становится слабее у большинства людей, это эпизодическая память. Ранее мы уже обсуждали эпизодическую память. Этот тип памяти на самом деле похож на телевизионный эпизод. Он состоит из временных отметок и персонажей. Если вы помните, что произошло, когда несколько лет назад вы случайно упали в бассейн на вечеринке в честь дня рожденья, для этого вы используете как раз эпизодическую память. Эпизодическая память позволяет нам точно вспоминать события из своего прошлого.

По мере старения точность снижается. Вы путаетесь в порядке событий. Вы путаетесь во временных отметках и так далее. Еще одна система памяти – и как по мне, так это наиболее раздражающий вариант – имеет подходящее название «память на кончике языка». Лучшим примером служит то, когда вы внезапно не можете вспомнить чье-то имя. Оно же вот здесь, «вертится на кончике языка», но – совсем ничего! Оно на самом деле утеряно.

Самое неприятное с этим видом потери памяти то, что вы всегда совершенно уверены, что помнили ту штуку, которую больше не помните. У меня для вас еще больше плохих новостей. Количество и частота переживаний такой потери памяти увеличиваются по мере старения. Это ведет к мучительному пониманию, что вы помните о том, чего не можете вспомнить.

Подобные виды потерь прекрасно суммировал Билли Коллинз в своем стихотворении, которое носит подходящее название: «Забывчивость». Он размышлял над собственным старением. Билли оплакивал потерю знаний, которые были ему известны и которые более недоступны. Вот как он это описывает: «похоже одно за одним, воспоминания, жившие в вашей гавани, решили уйти на покой в Южном полушарии мозга».

 

Вернемся к перефокусировке. Это также связано с потерей памяти. Ваша рабочая память также начинает медленно ухудшаться по мере старения. Вы же помните о рабочей памяти, том самом временном рабочем пространстве, которое в основном описывал в своих работах Алан Бэддели? Это то самое устройство, которым вы пользуетесь каждый день для удержания информации в транзитном буфере.

Если комбинировать потерю рабочей памяти с выходом из строя других систем памяти, мы получим проблему с перефокусировкой. Вот как это выглядит. Способность переключаться между задачами, вспоминая, где вы закончили, когда переходите от одной на другую, обычно очень сильно ухудшается. Вы не можете без труда сохранять фокус перед лицом отвлекающего раздражителя. В результате вы намного легче отвлекаетесь.

Итак, что мы имеем? Мы имеем потерю проспективной памяти. Мы имеем потерю эпизодической памяти. Мы имеем потерю рабочей памяти. Эти перемены нам не нравятся.

Существует множество доказательств, предполагающих, что проблемы на самом деле ухудшаются, так как нам не нравятся эти перемены. Может, они не так уж и плохи – вот только мы так думаем, и из-за этого все становится еще хуже. Это напоминает мне парочку старых цитат немного полноватой певицы и музыканта Коры Харви Армстронг, когда она уже постарела. «Внутри каждой пожилой женщины сидит молодая женщина, которая удивляется – что же за фигня произошла!» Еще одна ее знаменитая фраза: «Внутри меня живет худенькая дамочка, умоляющая дать ей выйти; но обычно мне удается заткнуть ее при помощи печенья».

Ладно. Теперь давайте отойдем от депрессивных перемен в поведении и переместимся к депрессивным неврологическим переменам. Попробуем рассмотреть следующий вопрос: есть ли связь между подобным поведением и неврологией? Переключимся с поведенческого уровня и перейдем на клеточный.

Ответом будет - скорее всего… хотя присяжные все еще совещаются. Была проведена замечательная исследовательская работа в так называемых «пассивных сетях», и именно к ним мы и перейдем. Позвольте мне объяснить, что такое пассивная сети, а затем я расскажу о ее старении.

Пассивная сеть – это огромный банк нейронных цепей, в которую включены определенные области передней и задней части мозга. Основная функция пассивной сети – это контроль определенных аспектов вашей внутренней психики, некоторые исследователи называют их «внутренненаправленными ментальными состояниями».

Конечно, пассивная сеть содержит и память, но также в ней имеется способность отмечать серийные действия. Пассивной сети требуется невероятное количество энергозатратной координации между огромными клеточными системами для эффективной работы.

Плохая новость в том, что есть доказательства потери пассивной сетью ее способности эффективно работать с течением времени. Эти потери вполне конкретные. Сигналы от передней части мозга к задней – от антериального отдела к постериальному – теряют направленную координацию. Чем старее мы становимся, тем больше эти связи нарушаются.

Эти глобальные изменения функционала считаются основой для многих когнитивных дисфункций, которые связаны с возрастом. Это может даже объяснить проблему с проспектной памятью, о которой мы говорили ранее – когда вы спускаетесь в подвал, чтобы что-то взять и быстренько забываете, зачем пришли.

Итак, мы рассказали о поведении и о клетках. Последний уровень, которого мы постараемся достичь, связан с молекулами. Я сконцентрируюсь на одном очень известном нейротрансмиттере, о котором мы уже говорили – на дофамине.

Вероятно, вы помните про дофамин. Это тот самый разносторонний нейротрансмиттер, который мы обсуждали в лекции об удовольствии и зависимом поведении. Помимо удовольствия, дофамин отвечает за множество функций – от физического движения до общей мотивации. Он даже участвует в обучении.

Вероятно, единственным и наиболее надежным открытием по поводу старения на молекулярном уровне является то, что происходит с уровнем дофамина. Скажу просто: его уровень падает, когда вы стареете, и это происходит в определённых областях мозга. Есть своеобразная оценка «выгорания». Вы теряете примерно 10% за десятилетие. И эта потеря начинается в ранний период взрослости.

Вы ничего не можете сделать с этой потерей. Энтони Пауэлл однажды сказал: «Стареть – это как получать все более строгое наказание за преступление, которого вы не совершали». Хорошим примером для этого как раз и является дофамин.

 

Есть ли какая-то причина беспокоиться об этом снижении? Может и есть. Существует связь между уровнем дофамина и наиболее важным человеческим качеством – способностью к социализации. Особенно это справедливо для нашего самого нового эволюционного дополнения – нашего великого и замечательного префронтального кортекса. Также это верно и для среднего мозга. Вот название типичного документа по данному предмету: «Ранняя способность к социализации критична для развития когнитивного контроля и дофаминовой модуляции функций префронтального кортекса». Все поняли? Это лишь означает, что дофамин важен в начальном периоде жизни.

 

Вот отличный вопрос. Влияет ли снижение дофамина на характер социализации в конечном периоде жизни – когда мы стареем? Некоторые ученые уверены в этом. Старые люди на самом деле сообщают о растущем ощущении социального одиночества в старости, - об этом мы поговорим позднее – и возможно, что дофамин играет здесь какую-то роль.

Хочу предупредить вас, что может быть множество причин таких социальных изменений и не связанных с падением дофамина. Так что будем осторожны. Но при этом не нужно выплескивать младенца вместе с водой.

Возьмем лишь ту самую часть с социализацией. Она на самом деле очень важна, когда мы стареем, связано ли это с дофамином или нет. Поддержание социальных отношений неизменными по мере старения на самом деле улучшает функции мозга. Или по крайней мере замедляет их ухудшение. Чтобы об этом поговорить, нам нужно перейти в раздел практического применения нашей лекции. И для этого я хочу познакомить вас с женщиной по имени Бабушка Ди.

 

Ничего себе тут читать Но материал интересный, всегда любопытно узнавать про то как происходят различные процессы в собственном организме.